О ДУЭЛЯХ, ДОСТОИНСТВЕ, РЫЦАРСТВЕ

и многом – многом другом.
Любите ли вы классику так, так как я люблю её?! В ней столько смыслов, значений, подтекстов, всевозможных подоплёк, невероятного количества планов, что писать о каждом из них сочинений не переписать. Напишешь, и вновь хочется дописать, прописать и переписывать. Но я совсем не писатель и не литературовед, скорее, записыватель. Но убеждена – классика бесконечна. С годами она всё многоплановее и всеобъемлющее.
Театр всего лишь третий раз ставит Пушкинские тексты. В конце 80х режиссёр Ю. Альшиц выпустил музыкальный спектакль «Сказка о Золотой рыбке», в 2004 году на сцене Мичуринского театра драмы режиссёры Персиков и Слободкин поставили музыкальный спектакль – фантазию «Евгений Онегин» – и вот – спектакль – воспоминание «Выстрел». История нашей дружбы с классиком – короткая, но радостная. Имена Альшиц, Персиков и Слободкин ничего, кроме праздника и благодарности в нашей памяти не вызывают.
А.С. Пушкин. Мы не знаем, какой будет наш «Выстрел», но уже верим, что его отчаянный звук отзовётся в наших душах, что его отзвук будет ещё долго звучать для нас, что его услышат и зрители. Почему, почему? Потому, что – ПУШКИН! Он невероятно ёмкий автор, полон тайн, вечных вопросов, и многочисленных смыслов. Эти тайны хочется разгадывать, раскрывать, открывать.
Ключевая фигура здесь – Сильвио. Именно он – самая главная тайна. Без него не прозвучал бы здесь ни один выстрел. Группа военных в местечке *** никого бы не заинтересовала бы. И все события, произошедшие в местечке***, были бы неинтересны, банальны и пошлы. Но стоило здесь поселится для прохождения службы странному персонажу, совсем уже не военному, и всё обрело смысл и предназначение. Почему его зовут – Сильвио? Почему он, нелюдимый и молчун, «чужой среди своих», легко соглашается на устройство дружеских пирушек в своём доме, и сам охотно устраивает их для однополчан? Отставник, когда – то служил в гусарах, бретёр, профессиональный дуэлянт, отверженный, крутого нрава и злой на язык, но с именно с ним многие хотели бы сойтись поближе.
Коренастый, с короткой стрижкой тёмных волос, с проницательным мрачным взглядом, опрятным, резким в движениях, он не притягивал к себе томные взгляды девиц, но все офицеры, оценивали происходящее вокруг, через его восприятие.
Его глазами они с интересом смотрели на мир. Он был для них таинственным зеркалом. Загадки и вопросы на каждом полушаге, полу-вздохе. Про него мало кто знал, что – то наверняка. Видели, что Сильвио – «а он мятежный ищет бури…». Но при этом, именно он, загадочный, знает о жизни и смерти больше остальных. И пока молодые офицеры теряются в догадках: убьёт он обидчика или нет, почему так долго не вызывает на дуэль, он преспокойно занимается домом и внешне совсем не волнуется о своём реноме. Сильвио отказывается стрелять в обидчика только потому, что тот равнодушно ест спелую, сочную черешню, с красными брызгами сока на своё невозмутимое лицо. Конечно, не черешня его оскорбила в этом несостоявшемся поединке. А пренебрежение соперника к итогу дуэли, его показная невозмутимость в преддверии возможной гибели. В Сильвио нет кровожадности, нет злости обиженного человека, скорее, ему важно ответственное отношение к происходящему. Он серьёзно относится к жизни, не представляясь жестким, а являясь им. Жизнь и все её обманы, предательства, лицемерные дружбы, закалили Сильвио, он узнал высокую цену искренности и верности. Только в жизни он, увы, чаще встречался с низостью и подлостью. «О, если б знал я, как бывает, когда пускался на дебют…». Думал Сильвио и откладывал свой выстрел в дуэли, чтобы иметь возможность стрелять тогда, когда и для соперника этот выстрел будет решающим. Шесть лет не отмщения он ждал, а честного поединка. Поэтому так важны были для него сослуживцы с весёлыми дружескими встречами за столом, ему было важно, чтобы с ними было можно ощутить общность, братство! Быть искренним и ранимым, не объявляя этого вслух. Но быть таким.
«Каждый человек чувствителен. Некоторые прикрывают это жестокостью, другие – трусостью и тщеславием, но немногие носят это смело, как доспех».
Поэтому для него была так важна дружба с Иваном Петровичем Белкиным, он чувствовал в нём возможного друга, не на день или месяц, а по жизни. И в этом он тоже проявил себя ранимым и ответственным товарищем. Чем ближе его узнаёшь, тем важнее для меня он становится. Ох, «какие ниточки между нас … меж нас, меж нами». Ниточки, душевные нити, сердечные струны. Как не назови, а все мы вольно или невольно бесконечно взаимосвязаны между собой. И жизнь короткая такая… И глупо спорить с этим.
«Я стар теперь, увы… Но, сердце озарив,
Я путь свой завершу легко, без сожаленья…
Осталось лишь одно: мне нужно довершить
То, без чего в веках не славен добрый рыцарь…
Мне нужно бы еще потомков научить,
Как биться за Любовь
Во имя высших Истин»!!!
Бедный Сильвио, окружающим он часто представлялся злым демоном, но к нему, как ни к кому другому, относятся слова, недавно услышанные мною: «Не нарушайте моего одиночества и не оставляйте меня одного»!
Скорее всего, он был по жизни одинок, к моменту «отложенного выстрела», но не это угнетало его. Он много читал, значит, много знал, ему одиночество не было в тягость. Или, точнее, оно не тяготило его. Он много стрелял и похоже, знал, что именно этот его талант пригодится ему в жизни. А зная, своё предназначение, можно ждать не шесть лет, а шесть умноженные на шесть, лишь бы исполнить свой ДОЛГ. И он его исполнил. Мужественно и от души. Как написал Пушкин:
«Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении под Скулянами».
Мы не всегда можем управлять стихией, но можем выбирать, куда тебе идти. <…>
Надо понимать, что «битва под Скулянами»* закончилась победой турок. То есть, греческая сторона проиграла; но дрались они – за правое дело, -за освобождение Родины. При этом турок было видимо не видимо, а греки, среди них был и Сильвио, сражались неистово, проиграли, но честь и своё достоинство отстояли.
«Благородство – это же не звание, не золото, не положение в свете, а свет – в крови». Булат Окуджава
Попробуйте, мне доказать, что мрачный отставник, в прошлом гусар, Сильвио ждал шесть лет, чтобы только встретиться с графом Б..
А может, он, всё – таки, ждал того самого главного поступка в своей почти совсем никчёмной жизни, чтобы не пропустить шанс, быть готовым и поступить, как человек. Не об этом ли пел Булат Окуджава?
«Совесть, Благородство и Достоинство –
вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
за него не страшно и в огонь.
Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
но зато умрешь, как человек».
«Это миссия каждого настоящего рыцаря … Его долг … нет, его привилегия! Мечтать о несбыточной мечте, бороться с непобедимым врагом, нести с невыносимой печалью бежать туда, куда храбрый не посмел; Чтобы исправить невидимое неправильно. Чтобы любить, чистым и целомудренным, издалека, чтобы попытаться, когда ваши руки слишком утомлены, чтобы добраться до недоступной звезды! Это моё стремление следовать за этой звездой, независимо от того, насколько безнадежно, независимо от того, как далеко, бороться за право, без вопросов или пауз, быть готовым идти в ад ради небесного дела»!
Возможно, я придумала своего Сильвио, но в моей весенней фантазии есть всё же логика. Пусть так всё и останется. И до того часа, когда я на премьере увижу Сильвио в спектакле Мичуринского театра (23.03.24 в 17 часов), я буду видеть его героем, рыцарем и честным человеком.
*«Сражение под Скулянами, кажется, никем не описано во всей его трогательной истине. Вообразите себе, семьсот человек арнаутов, албанцев, греков, булгар и всякого сброду, не имеющих понятия о военном искусстве и отступающих в виду пятнадцати тысяч турецкой конницы. Этот отряд прижался к берегу Прута и выставил перед собою две маленькие пушечки, найденные в Яссах на дворе Господаря и из которых, бывало, палили во время именинных обедов.
(Произошедшее 17/29 июня 1821 г. на правом берегу Прута сражение этеристов с турками стало одним главных эпизодов повести «Кирджали» А. Пушкин (1834 г.)

Автор – руководитель литературной части Н.Е. Андреева